… В таинстве моего сердца я ни от кого не отделяюсь, точно так же, как это учение не исключает никакого другого учения. Так как мне пришлось дать ему какое-нибудь название, как только начал о нём писать, я назвал его философией, ибо такое общее, всеобъемлющее название не сможет стать собственностью одной лишь секты. Я просто вернулся к древнему, благородному значению названия среди Греков, которые так называли духовную истину, в которую они были посвящены во время Елевсинских Мистерий; сам посвящённый назывался «философом», то-есть любовником мудрости…
